Увидев, как из города нестройными рядами выдвигаются ааори, мудрецы поняли, кого накликала их пленница. Ксарг с учеником спустились вниз и убили тварь. А потом оседлал кирри и кинулся на Стену — исправлять то, что сотворил собственными, да и моими тоже, руками. Соксон же собирал по контейнерам то, что ещё можно было изучить. Я бы, может, никогда об этом и не узнал, если бы сам не поинтересовался. Но я обещал молчать до того, как мне всё рассказали. Ладно, мне ещё хорошо приплатили за молчание… Вот только я подозревал подвох в том, что мне все-таки поведали эту историю. Могли бы и не рассказывать ведь.

К нам в казарму теперь ходит Грапп. Он учит бойцов мудрости. Занятия раз в несколько дней, но даже это совсем немало. Потому что у меня не получается забыть крылатую тварь из Диких Земель. Мудрецы называют её Посланец. И даже пишут с большой буквы. Посланцев не видели многие сотни лет. Никто и никогда не встречал Посланца, кроме как во время Приливов и редких по своей силе нашествий. Посланец и Прилив, Прилив и Посланец — эта связь прослеживается во всех исторических трудах. Но даже и без Посланца мне хватило насмотреться на мудрых тварей. Умей я ставить щит мудрости — и Эр-нори не прихрамывал бы сейчас, периодически морщась. Да и Долдон продолжал бы всех доставать своим упрямством.

У меня и Пятнашки есть свой первый дом — две комнаты и прихожая. Одна из комнат имеет два входа: один из казармы, другой — из новой гостиницы Воаса. Гостиница ещё строится, но даже сейчас видно, что будет она отличная. И главное, что Воас согласился оставить в главном зале «Старика вэри» огромный камин. Очень он мне нравится.

Заказов в последнее время нет — мудрецы заняты разбором наших отчётов и своих исследований, а Форт Ааори затих — всех, кого могли, отправили на Стену восстанавливать укрепления. А мне бы эту Стену в глаза не видеть ещё год-два. Как вспоминаю, так сразу кошмары начинают сниться. Я решил, что раз так всё сложилось, то пора нам отдохнуть. Хотя бы месяц. Достроим казарму, доделаем дела, подучимся мудрости — и тогда можно приниматься за работу.

Короткое послесловие от автора:

Дорогой читатель, закончилась вторая книга о Шраме.

Я долго решал: закончить ли серию тремя книгами — или всё-таки писать четыре. В результате, остановился на четырёх книгах. И третья часть серии может сначала показаться немного странной. В ней будет минимум шесть частей — а возможно, и восемь. Она будет описывать не один эпизод из жизни Шрама, а сразу несколько историй. И каждая часть будет с законченным сюжетом, а книга будет охватывать несколько лет его жизни. И, к сожалению, раскрытие большинства тайн этого сломанного мира перенесётся на четвёртую книгу.

Возможно, это не слишком удобно для меня — и кому-то из вас формат сборника может не понравиться — но как бы тяжело ни было порой писать серию «Сломанный мир», а отказаться от этих историй я не смог. Каждая из них будет добавлять что-то новое в характер героя, в каждой будут описываться события и мысли, которые сделают Шрама в четвёртой книге таким, каким вы его увидите — со своими тараканами в голове, с его странными решениями и выводами. И всё-таки я надеюсь, что сборник получится интересным для читателя — потому что для кого ещё надо его писать? Я-то и так знаю, чем всё закончится.

И, конечно, мне хочется сказать большое спасибо всем, кто ставил оценки, писал комментарии, присылал награды, переживал за героев или ждал, когда книга будет закончена (чтобы поставить оценку — или поругать автора). Спасибо и всем, кто находил ляпы и неточности, помогая их исправлять.

Сноски и примечания

[1] Егерь — просто наиболее приближенное по смыслу понятие. На севере, где Империя соприкасалась с кочевниками, великанами и подгорным народом, и где не было ааори, была создана своя структура для сдерживания. Но формировалась она из аори, которые прошли специальную подготовку. Их задачей было не встречать врага, а следить за ним.

[2] 35 местных лет приблизительно равны 38 нашим годам.

[3] В данном случае Келан — имя. Младший граф — отпрыск графского рода без претензии на владение, Эгон — название рода.

[4] Первое — большое мохнатое животное, тявкает, воет и используется для охраны дома. Второе — что-то среднее между земной кошкой и лаской, милое, вредное и злобное… Но пусть будут собаки и кошки? Функции те же, отношение — то же.

[5] Ну как бамбуком… Очень похожее растение. Только стебель более ровный и легче расслаивается вдоль. Местные раскалывают высушенный стебель пополам и выкладывают им крыши, как черепицей. Так же делают водостоки. Долго такая крыша не прослужит, но зато дешёвая и быстро растёт.

[6] А я знаю! Если это кого-то, конечно, интересует. Слоговое письмо предполагало строгое чередование пары согласная-гласная (чему соответствует отдельный символ). В нашем мире, если в слове появлялась отдельная согласная (слово «кот»), то решалось это либо использованием дополнительного слога («коту»), либо созданием слабой согласной (на примере русского не покажешь). Но жители этого мира на первых шагах решили всё проще — создав обратный слог, где гласная в начале перевёрнутого слога удваивала гласную в конце предыдущего слога. Изначально монета называлась «ферок» и записывалась двумя прямыми слогами «фе»+«ро» и обратным «ок», а потом — оставили только два слога. Всё равно фероки никто больше не использует.

[7] Нет, Шрам использовал другую меру веса. Но оно вам, уважаемые читатели, надо? Достаточно сказать, что они нашли примерно 20 000 монет весом под 120 килограммов — и кучу посуды и украшений ещё килограммов на 80. Весило это примерно 40 000 эо, что в переводе на килограммы и составляет около 200.

[8] Рома — нет. Но есть аналоги. А товарищи «честные торговцы» любят ром. Вот пусть ромом и будет.

[9] У нас это называлось гастрафет. Был изобретён в Сиракузах около IV в. д.н. э. В этом мире аналогичное устройство — вершина инженерной мысли. В нашем мире он так и не получил широкого распространения, потому как одна из частей устройства была сложна в изготовлении.

Состоял гастрафет из двух планок, свободно перемещавшихся относительно друг друга. К нижней крепились рога лука и две металлических зубчатых пластины, верхняя имела механизм спуска и захвата тетивы. Во всяком случае, гастрафет этого мира был именно таким, а в нашем мире о его устройстве всё ещё спорят.

Чтобы взвести гастрафет, требовался вес взрослого мужчины. Верхней планкой гастрафет упирался в землю, стрелок брюхом (откуда и пошло название, в переводе означающее «брюшной лук») наваливался на полукруглую скобу, и планки смещались. Верхняя планка цеплялась за зубцы, натягивая тетиву. Если веса не хватало, чтобы взвести гастрафет в крайнее положение — можно было навалиться несколько раз.

Чтобы выстрелить — спускался курок, тетива толкала «болт», который и отправлялся со страшной силой в цель. Верхняя планка возвращалась в исходное положение, цепляла тетиву, и повторялся процесс взвода. Описывать подробности, если никто не против, в дальнейшем не буду: просто взвёл гастрафет — и хорошо.

[10] Полибол — изобретение александрийского инженера Дионисия, жившего в III в. до н. э. Всё то же устройство арбалета, но взводимое специальной лебёдкой. Полибол — стационарный механизм, ставился он на станину. Однако его можно было довольно легко поворачивать, если был предусмотрен механизм. В описываемом мире — механизм предусмотрен.

[11] Битенг — прочная полая тумба, возвышающаяся над палубой судна или корабля и являющаяся частью буксирно-швартовочной системы. А если коротко — тумба, вокруг которой наматывается канат или цепь, чтобы удерживать корабль при швартовке. Не знаю, были ли они в нашей античности, но в этом мире их уже изобрели.

Карта (очень схематичная)