Я с удивлением осмотрелся: под другим взглядом начал меняться и мир вокруг. Проявились новые искры — даже не искры, а сгустки, крупные и белесые, как личинки насекомых. Они сплетались в кружево узоров, опутывая людей и постройки. И не люди это уже — а такие же твари, как я только что прикончил. Бледные, жалкие и отвратительные. Потерявшие давно всё человеческое, предавшие всех вокруг и самих себя. Нет никаких молодых тел — есть сухие тела молодых стариков, трясущихся перед трусливым уродом, который ничего не мог мне сделать.

Здесь другая мудрость: она проста и понятна, в ней нет того бесконечного многообразия, как в настоящем мире — простые плетения, простые узлы, как будто грубые узелки на верёвке. И выход — простой и понятный выход — прямо в колодце, на котором сидела тварь. Один приказ, одна мысль — и я оказался там, где Пятнашка, Молчок и Хохо были привязаны к столбу, а тонкие побеги вились вокруг их ног, проникали в щели и наполнялись краснотой под пристальным взглядом уродливой твари. Такое чудище я видел в селении, где мы добывали красные стебли, когда он опоздал и не смог помешать нам установить поглотитель.

Не знаю, как выглядело моё появление, но тварь почувствовала меня — обернулась, бросила в меня свои помойные искры, которые разлетелись от моего приказа. Перед новой мудростью я успел сделать лишь один шаг. Я снова развеял искры и занёс копьё, но тварь боится боли. В глазах — страх. Она отскочила сразу на пару десятков шагов как кузнечик, завыла, и в вое этом слышится: «Тревога!». Я понял, что времени нет — надо уходить. Уходить сейчас. Мечом срубаю стебли и срезаю веревки, освобождая Хохо, Молчка и Пятнашку.

— Шрам! Наши — там, — девушка указала мне за спину. Я обернулся и увидел ещё столбы. На одном — Пузо и Нож, на другом — Суч и Рыба.

Бросился к столбам, освободил друзей. На ногах держится один Молчок. Всех остальных я поспешно стащил в кучу. Мне нужен простой круг. Простой круг, что выведет нас к границе. Круг я черчу копьём, когда из туманных обрывков выскальзывают всё новые и новые алхимики, вливаю в круг местную мудрость, вперемешку с кровью — и мы оказываемся на краю Земель Линга. Только теперь нет позади старика, и можно сколько угодно оборачиваться. Он прилетит — прилетит очень скоро — но время есть. А до границы пара шагов, всего лишь пара шагов. И пусть на плечах тяжёлые соратники — неважно. Это даже хорошо! Это не даёт расслабиться.

Он пришёл, когда все бойцы уже были за границей. Старик в балахоне, скрывший лицо под капюшоном. Он пришёл и вышел за границу земель Линга.

— Врун, — прошептал я, поднимая копьё.

«Трус!» — прошелестело в голове.

Старик стремительно метнулся мимо, отклонив удар, схватил Пятнашку и прыгнул в туман. А в моих ушах застыл её отчаянный крик.

— Да как же так? — услышал я обиженный и непонимающий голос Хохо. — Как он вышел?

— Пятнашка!.. — всхлипнул Пузо.

— Я её верну, — твёрдо проговорил я, оглядывая спасённых. — Я верну всех!

— Тебя убьют, — хмуро ответил Хохо. — Их слишком много, Шрам.

— Они нарушили правила. Те правила, которым обязаны подчиняться, — твёрдо возразил я. — Теперь я тоже могу нарушить правила. Я верну её. Вы доберётесь до лагеря?

— Дай пять минут и мази с бинтами, — грустно ухмыльнулся Нож. — А если ещё и пожевать что будет…

Я отдаю весь свой запас.

— Удачи, командир, — прохрипел Суч.

Он не спорил. Никто не спорил. Только я мог ещё что-то изменить. И я должен был идти. За Пятнашкой, за всеми. За теми, без кого я не смогу остаться собой. За теми, кто прикрывал мою спину в боях. Кто спорил, кто не хотел уезжать из посёлка, кто не услышал и не прислушался ко мне. Я понял, что пойду за ними. И вытащу их.

Молча я сделал шаг в туман. Мне не нужно искать Пятнашку. Мне нужно логово главной твари. Там ключ к спасению — только там.

Глава 17

Земли Линга подчиняются правилам. Этим правилам подчиняются и алхимики. Стоит вступить в клубы тумана — и все правила будут тебе доступны. Я понял это ещё в самое первое посещение проклятых земель, когда вывел Амо-они в настоящий мир. Стоит правильно задать вопрос — и ответ появится в голове. Простой и понятный ответ. Почему мне позволили вывести девочку? Потому что мясной алхимик нарушил правила, попытавшись меня задержать. И пусть он не тронул меня и пальцем, но он — хотел, практически решился, а для земель Линга такое намерение не отличается от действия. И стоило мне спросить, может ли алхимик выйти за тучи — я получил простой ответ: «Нет».

Добраться до сердца земель Линга можно было только через лабиринт малых миров — пройдя последовательно каждый из них, соблюдая правила и выставленные условия. Но это в том случае, когда сами обитатели Линга правил не нарушали. За каждое их нарушение я получал право на одно собственное. Когда главный алхимик перекидывал нас по мирам, не давая возможности выйти — это было первое нарушение. Когда моих друзей пленили без права на выход — это было второе нарушение. И мне в ответ два раза дали нарушить правила — в мире мясного алхимика сойти с дороги и убить врага, а потом вытащить друзей без всяких условий.

В тот момент, когда главный алхимик сделал два шага к Пятнашке и утянул её назад — мне открылся путь в самое сердце Линга. В тот мир, где это сердце хранилось. И я точно знал, что сейчас этот мир пуст. Сложнее всего было «объяснить», куда я хочу попасть. Если бы не горошины алхимика, позволявшие видеть мне структуру малых миров, задача оказалась бы не по силам. Но когда тебе доступны все скрытые входы и выходы — не так уж и сложно обнаружить, куда они ведут. Стоило только землям Линга определить, на что направлено моё внимание, и куда я пытаюсь проникнуть — как вокруг меня свернулся кокон тумана, а в следующий момент я уже стоял на каменном полу.

Это был особняк — один из тех, где проживали обеспеченные жители города. Не жилая его часть — а подвал. Сквозь маленькое окошко я сумел разглядеть небольшой сад, красивую ограду, неширокую улицу, мощёную камнем, и даже каменный забор соседнего поместья. Я снова был в Линге — но не в том, который видел в других малых мирах. В этом Линге царили туманные предрассветные сумерки. Казалось, что город просто спит, но вот сейчас взойдёт солнце — и по улицам заснуют горожане, заскрипят колеса телег и зазвучат голоса живых. Но нет, не зазвучат. Утро здесь не сменит день, не придут им на смену вечер и ночь. И ещё я чётко осознал, что стоит мне покинуть особняк — как я тоже замру навсегда. Мой путь лежал не в город — в подвал. Всё глубже и глубже.

Я находился в небольшой комнате, заставленной ящиками и бочками. Дальняя часть помещения скрывалась в темноте — куда не доставал свет с улицы. Что-то внутри меня шевельнулось, требуя каплей своей крови осветить весь подвал, но я удержался — тратить кровь на такую мелочь мне не хотелось. Другим взглядом я отыскал обычные искры мудрости и засветил над головой огонёк. Не сразу — попытки с пятой. Но с каждым разом у меня получалось всё лучше.

Свет выхватил из темноты противоположную стену, арку в соседнее помещение и дверь. Первым делом проверил дверь — за ней обнаружилась лестница, ведущая наверх. Туда мне не надо.

Я двинулся вглубь подвала. Когда-то местные использовали этот подвал в самых разных целях — было тут и помещение для заключённых, и складские помещения, и спальни для прислуги, и дровяной склад, и огромная печь для обогрева всего особняка, и алхимическая лаборатория. Именно в лаборатории я и обнаружил спуск на нижние уровни. Винтовая лесенка привела меня к новому складу — здесь царил вечный холод. Вдоль стен лежали ледяные блоки с отметками мудрости, а на полках над ними хранились десятки знакомых мне контейнеров.

«Кажется, алхимик при жизни работал на местную знать», — догадался я. На другой стороне своеобразного ледника виднелась массивная дверь. Дверь эта отличалась от всего, что я видел в подвале. Толстая, сотканная изо льда и тумана — она была здесь лишней и чужеродной. Стоило мне подойти, как дверь сама приглашающе распахнулась. Из открывшегося прохода дохнуло гнилью и жаром. Оттуда, снизу, из темноты доносились стоны и плач. Я всем телом ощутил потоки страданий, заполнявших логово алхимика, и мне стало по-настоящему жутко. Захотелось развернуться, уйти, сбежать — и никогда больше не возвращаться в земли Линга. Но стоило мне представить, как я с остатками бойцов возвращаюсь в посёлок, как отправляюсь в Форт Ааори, с тоской глядя на земли Линга и вспоминая Пятнашку — как ноги сами сделали первый шаг.