Свои объяснения Скас повторил несколько раз, а также заставил и меня, и Гун-нора взвести гастрафет. К этому времени корабли уже отчалили от пирса и споро шли в открытое море. Причём я обратил внимание, что не все паруса у них располагались по ходу движения. Часть парусов натягивалась боком, но понять зачем — так и не удалось, да и память молчала. Скас отстал от нас лишь тогда, когда уверился, что мы сможем взводить гастрафет и цеплять канат самостоятельно и без подсказок.

— Этому научите бойцов на своих кораблях, — пояснил он. — Стрелять будут все! Но прицепить к фифе буи — это только первый шаг. Когда нашпигуем её стрелами, тварь расстроится и попытается нас догнать. Но на свету она будет слабеть — морские чудища любят темноту и глубину. Поэтому погоняется и отстанет, попытавшись притопиться. А буи ей этого сделать не дадут.

— А она нас не догонит? — уточнил я.

— Может и догнать, — Скас пожал плечами. — Но если кого догонит — считайте конец. В этом случае прыгаете в воду и плывёте за другими кораблями. Она сначала разнесёт корабль, а потом уже будет людей отлавливать. Но долго на солнышке тварь торчать не будет. Есть все шансы уйти вплавь, а мы вернёмся и подберём. Ну а если не повезло — то не повезло…

— Ясно.

— Так… После того, как она не сможет занырнуть — фифа слабеет, становится медлительнее и уже не сможет ни догнать корабли, ни уплыть. Вот тогда-то мы подплываем ближе и используем полибол[10]!

[10] Полибол — изобретение александрийского инженера Дионисия, жившего в III в. до н. э. Всё то же устройство арбалета, но взводимое специальной лебёдкой. Полибол — стационарный механизм, ставился он на станину. Однако его можно было довольно легко поворачивать, если был предусмотрен механизм. В описываемом мире — механизм предусмотрен.

Скас указал на огромную конструкцию на корме корабля.

— С ним сложнее и легче. Крутите здесь, чтобы взвести. А тут — спуск тетивы, — показал Скас. — Целиться сложно, попасть — ещё сложнее. Но попасть надо. Шагов с трёхсот. Вот тут стрела. Здесь на лебёдке — канат. Канат стравливается при выстреле. Если попали — надо будет постоянно регулировать длину каната. Фифу мы загарпуним со всех трёх кораблей и потащим в порт. К тому моменту, как доплывём, тварь обессилеет уже окончательно и никому навредить не сможет. Мудрецы придут и заберут тушу себе. Главное — чтобы к их приходу она была жива. Всё ясно?.. Ага… Ну раз ясно, то давайте-ка повторим!

Когда «Си-лока» сблизилась с «Ао-ке-тари», меня переправили с борта на борт — причём весьма оригинальным способом. Сунули в руки канат, свисающий с мачты, и качнули в сторону другого корабля, как на качелях — а там меня приняла местная команда. Сами матросы, как я понял, перемещались так совершенно спокойно и без посторонней помощи. Обед я пропустил из-за тренировок Скаса, и пришлось уставшим и голодным ждать вечера. Хорошо, у Пуза оказался запас сухариков.

Корабли уверенно двигались на глубину — и, по прикидкам нашего капитана, уже послезавтра мы должны были достичь конца отмели, где на нас может вылезти какая-нибудь фифа. Получалось, что для тренировок с бойцами у нас оставался всего один день.

Глава 32

— Касан! Ты с нами сегодня? — Кади подошёл к приятелю и уселся рядом.

Касан давно вырос и даже поступил в лекториум, пережив все беды учебок, которые ему приходилось менять неоднократно. Легче было бы вспомнить, в каких учебках он ещё не побывал в их городе, чем назвать те, в которых ему довелось учиться.

— Не, — ответил Касан. — Домой пойду.

— Ой, Касан, ведь вся наша группа идёт… Мы же договаривались!.. — однокурсница Лилла остановилась рядом. — Давай ты с нами вечером? Ну что тебе стоит?

— Ничего, — Касан усмехнулся. — Просто не хочу.

— Касанчик, миленький, давай без «не хочу»? — улыбнулась Лилла.

— Да, брат, заканчивай от коллектива отрываться, — согласился Кади. — Чего ты напридумывал, хочу — не хочу.

— Ну не дави ты на него!.. — отмахнулась девушка. — Касан, я очень хотела бы видеть тебя в клубе сегодня. Всё, побегу!

Лилла говорила с ним ласково, выделив слово «я» и даже мазнув пальцем по носу Касана. Тот сдержался и не подал виду, что ему неприятно прикосновение. У него вообще выработалась стойкая антипатия к любым попыткам до себя дотронуться. Впрочем, Лилла была симпатичной девушкой. Кади долго смотрел вслед однокурснице и снова повернулся к Касану:

— Придёшь?

— Нет, — Касан снова покачал головой. Как-то так сложилось, что именно Кади он всегда мог отвечать честно. — Не хочу.

— Ты видел, как она на тебя смотрела? — решил внести ясность Кади. — Ты хоть понял, что тебе сказали сейчас?

— Ну давай, просвети меня… — Касан нахмурился, достал сумку и смахнул в неё тетрадь с лекциями.

— Да ладно, — Кади ошарашенно уставился на приятеля. — Вообще-то тебе намекнули, что ты ей нравишься, и она бы не прочь с тобой замутить… Подожди, ты серьёзно не понял?

— Да понял я, — Касан поморщился. — Просто не хочу.

— Не хочешь с ней мутить? Или не хочешь идти?

— Не хочу идти.

— Ладно… Может, всё-таки решишься? — Кади вздохнул и поднялся. — Набери мне вечером, если передумаешь.

Поднявшись следом, Касан прошёл к двери и оказался в коридоре. Как всегда, между занятиями вокруг толпились студенты и сновали преподаватели. В лекториуме кипела жизнь, в которую ему даже вникать не хотелось — не то чтобы участвовать. Тринадцать лет он мотался по учебкам, пытаясь найти «свою». Ни друзей, ни приятелей, ни романтических отношений. В последней учебке его вроде как терпели и не трогали, но на выпускной бал не пригласили.

И Касан научился любить одиночество. Люди были противны, во всяком случае — живые. Касан приходил домой, делал минимум домашних дел и устраивался в своей комнате за огромной игровой консолью. Вот там были настоящие люди, захватывающие истории и невероятная, полная приключений жизнь. Сколько раз Касан пытался в старших классах завоевать своё место в подростковом обществе, сколько раз пытался измениться — всё без толку. Будто между ним и другими людьми стояла стена.

— А, Касан! Рад тебя видеть! — проходивший мимо преподаватель остановил юношу.

— Добрый день, профессор Дорани, — вежливо поздоровался Касан. Профессор приметил его сразу и каждый раз при встрече подбивал стать своим личным учеником.

— Ну что, мальчик мой, не надумал? Всё-таки уже середина года… Пора заняться первой научной работой. Пускай и с архивами, — профессор Дорани развёл руками. — Но в следующие годы можно будет подойти к делу серьёзно!

— Пока нет, профессор, — честно признался Касан.

— Смотри, Касан, не тяни. Тебя ждёт большое будущее в нашей профессии. Не стоит терять время! — профессор погрозил пальцем. — Ну всё, не буду тебя задерживать. Всего хорошего!

— До свидания, профессор, — ответил Касан и ещё пару секунд смотрел вслед удаляющемуся преподавателю.

«А может, вот он, мой шанс?» — подумал он. Всё-таки Лилла ему даже нравилась, и к нему она показывала открытую симпатию. Вот и приятель появился — Кади. А профессор Дорани вообще верит в его способности и перспективы. Может, теперь жизнь наладится, и он сможет?.. Рука Касана потянулась к брелоку связи — он даже вывел контакт Кади, собираясь позвонить ему и сказать, что приедет. Но мысли о новой жизни потонули в хороводе воспоминаний из учебок — драки, унижения, презрение, смех, бесплодные попытки измениться.

«С чего ты решил, Касан, что сможешь стать другим?» — поинтересовался он сам у себя, выключил брелок и пошёл дальше. Впереди его ждал дом, игровая консоль и настоящая жизнь.

Я проснулся, вынырнув из очередного странного сна, и уставился в потолок. В полумраке кубрика, который выделили для ааори, уже слышалось шуршание проснувшихся бойцов. Вчера был сложный день — пришлось показывать отряду странные устройства, объяснять порядок их использования, вспоминать все предупреждения капитанов и Скаса. А сегодня предстояло готовиться к возможной охоте. «Ам-кана» уже должна была выдвинуться вперёд, на глубину, привлекая на себя глубоководных тварей.